«Завидовать друзьям – последнее дело.»

Рыбаки говорят: - «Когда заканчивается клёв, начинаются рыболовные рассказы». Охотники так не говорят, но, дорогие друзья, не сомневайтесь, рассказов у них от этого, не меньше. Охотничьих конечно.

Вам наверняка известно, о том, что и те, и другие, не прочь приукрасить свои шедевры такими картинками, во что, как говорится, и с трудом не верится. Но, как старый охотник, имеющий некоторые навыки в рыбной ловле, скажу, всё это делается исключительно для лучшего художественного отображения событий. А событие, оно на то и событие, а не какой-то там рядовой случай, каких бывает у каждого из нас по тысяче за день. Да и стал бы я из-за какого-то случая, пусть даже и исключительного, занимать ваше внимание и драгоценное время. Тут другое. Утопили ружьё… Вот это событие, так событие. Ружьё – это вам не кочерга, хотя и кочергу было бы жалко. А тут, ружьё… Не буду утверждать, что событие подобного рода явление редкое среди охотничьей братии, но когда это случается в вашей компании, с вашим товарищем, это действительно трагическое событие, несущее в себе и горечь утраты, и объяснения с товарищами и многие другие неприятные переживания, понятные только пострадавшему. Формат моего рассказа не позволяет передать всю палитру чувств и внешнего состояния исполнителя, действия которого привели к наступлению вышеупомянутого события, поэтому буду краток. Его было жалко.

Чтобы не уйти от художественного отображения случившегося и последовавших за ним действий, я намеренно умолчал о правовой оценке содеянного. Охотники знают о чём речь, остальным, надо полагать, неинтересно.

И так. Ружьё на дне. Вода холодная. Глубоко. Наш герой. Можно я так его буду величать, потому что, несмотря на весь трагизм случившегося он стойко переносил всё, что последовало затем.

А затем начались поиски. Мы, как могли, поддерживали в нём этот героизм, не забывая и других участников. Толи от пережитого, толи по каким-то другим причинам, герой не мог указать точного места падения. На вопрос: «Где?» - он лишь судорожно крутил головой, описывая руками замысловатые геометрические фигуры в пространстве. Со стороны это можно было принять за ритуальный танец африканских племён, совершаемый на воде. Наши попытки искать везде, были суетливы, смешны и, естественно, безрезультатны. Погода была настроена против нас. Но наши желания и порывы были чисты и искренни. Мы делали какие-то скобы, крюки. Пытались тралить дно. Кто-то даже привёз из ближайшей деревни колодезную кошку. Всё было тщетно.

Когда все поняли, что иголка в стоге сена ничто по сравнению с ружьем в глубинах холодного озера, поиски прекратились. Но прекратились только для того, чтобы возобновиться вновь. А как - же. Ружьё не кочерга. Успокаивая друг друга, уставшие, грязные и замёршие, мы вернулись на берег. На берегу было принято решение продолжить поиски, как только позволят погодные условия. Это произошло только через полгода.

И всё это время злосчастное ружье лежало, укрывшись донным илом и пугая, вероятно своим необычным видом, обитателей озера.

Так что же это за штуковина такая – ружьё? Сухой язык толкового словаря даёт определение ружья, как огнестрельного оружия с длинным стволом. Всё верно, если по словарю. Но, друзья мои. Если посмотреть на этот предмет глазами охотника, то это уже не просто нечто такое с длинным стволом. Это уже вещь, почти культовая.

Ей поклоняются, её холят, её лелеют, её любят наконец. За ней ухаживают, как за невестой, восхищаясь её красотой, плавностью линий её изгибов с таким же вожделением, с каким юноша тайно смотрит на купающуюся красавицу.

Бусы из разноцветного стекла для папуаса Новой Гвинеи, безделушка, по сравнению с хорошим ружьём для настоящего охотника.

Вот что такое ружьё, если не по словарю. И вот эту красоту, эту частичку охотничьей души, с воронёными стволами, с прикладом и цевьём из теплого орехового дерева, - за борт. В холодную воду. В грязный, болотный ил.

Есть от чего прийти в уныние.

«Как-же такое могло произойти?» - спросите вы. Лично я знаю множество способов, пользуясь которыми, вы, без труда, легко и быстро можете отправить своё сокровище в озёрную бездну. Но, сегодня, речь не об этом.

Охотники народ упёртый, и через полгода поиски возобновились.

Несколько предпринятых попыток не привели к желаемому результату. Границы участка, на котором предстояло проводить поиски, не чётко определенные полугодом раньше, размылись окончательно. Озеро не хотело расставаться со столь ценным для нас предметом. Выбившись из сил окончательно, мы поняли – природа умеет хранить свои тайны и клады.

Но так, о загадочной и таинственной силе матушки – природы, думали не все.

Деревенские мальчишки, наблюдавшие за нами с берега, видя нашу полную беспомощность перед силами природы, после недолгих переговоров, за условленную плату, согласились уладить нашу проблему. Являясь ровесниками века товарно-денежных отношений, они потребовали половину вознаграждения сразу на берегу. Наша слабая попытка оговорит сроки исполнения обязательств привела к тому, что эти сорванцы потребовали показать вторую половину. От безысходности своего положения, измученные и уставшие, мы вынуждены были согласиться со всеми условиями.

Убедившись в нашей платёжеспособности, вся компания, буркнув – ждите – скрылась в густых зарослях прибрежного камыша.

Оставшись одни, мы молча смотрели друг на друга, не понимая, как так получилось, что эти малолетки обвели нас вокруг пальца. Но признаваться в этом в открытую, никому не хотелось и мы стали ждать. Ждать пришлось долго. Как в сообщающихся сосудах обида и досада копились в нас пропорционально убывающей надежде.

Огромный, оранжевый солнечный диск, всей своей массой уже накатывался на горизонт, когда мы готовы были дружно признать своё поражение. И тут раздались два выстрела подряд.

Сезон охоты был закрыт. Кроме нас, охотников на озере не было. Неужели это… Невероятно. Не говоря ни слова, мы все посмотрели на нашего героя. Было видно, как напряглись его тело и нервы. Чтобы не порвать эту тоненькую паутинку надежды, не шевелясь и вслушиваясь в звуки, доносившиеся с озера, мы снова стали ждать.

Первым из зарослей камыша показался самый маленький, с грязными по колено ногами и облупившимся носом. Как заправский купец, тоном, не терпящим возражений, он потребовал вторую половину вознаграждения. Но наш законный вопрос: - «За что?», он протянул руку и раскрыл ладонь. На маленькой, мокрой ладошке лежало две стрелянные гильзы. Они были ещё теплые и приятно пахли порохом.

Получив расчёт, деревенский гаврош свистом известил своих компаньонов об успешном завершении сделки. Через мгновение камыши затрещали и остальная компания, такая же грязная, предстала перед нами. У одного в руках было ружьё.

Передав находку хозяину, на наш вопрос: «Как им это удалось?», - все дружно шмыгнули сопливыми носами и скрылись в камышах.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – ружьё было не то. На наших лицах снова стала появляться растерянность, граничащая с глупостью. Кто-то предложил сверить номера.

Результат сверки показал, это было именно то, что мы искали. Но оно не было похоже на ту прежнюю, полугодовалой давности культовую вещь. При тех же утончённых формах, плавных линиях изгибов, необычную красоту и изящность ей придавала матовость воронёных стволов и цвет деревянных деталей. Приклад и цевьё, изначально цвета тёплого ореха, стали чёрными, словно выделаны были из дорогого африканского дерева. Время и ил, сделали своё дело.

Обычное изделие серийного отечественного оружейного производства, превратилось в эксклюзивную, дорогую вещь.

Радость возвращения потери усиливалась тем, что ружьё было в боевом состоянии. Наш товарищ, держа в руках эту красоту, это бесценное сокровище, светился изнутри радостью и неподдельным счастьем.

Переглянувшись, мы поняли, что думаем об одном и том же. Вздохнув, кто-то из нас произнёс: - «А вдруг не повезёт, и мы не встретим в нужный момент таких милых, трудолюбивых и находчивых деревенских сорванцов.» Засмеявшись, - мы дружно с ним согласились. Всем стало легко и радостно.

А завидовать друзьям – последнее дело!

Александр Варнаков

март 2013г.